23 марта Владимир Малаховский отпраздновал бы 90-летие. Но, увы, он не дожил до этой даты, скончался в 2009 году в возрасте 77 лет. За годы своей тренерской работы Владимир Давыдович подготовил 59 мастеров спорта. Среди его учеников — чемпион мира среди студентов О. Канонеров, серебряный призёр первенства Европы В. Карпуткина, чемпионы СССР В. Иванова, Д. Пластунов, каскадёр и киноактёр Н. Сысоев, Заслуженный тренер РСФСР А. Недожогин.
Владимир Давыдович Малаховский – Заслуженный тренер РСФСР и СССР, судья всесоюзной категории, Председатель коллегии судей Ленинграда в 1972—1979 г. г., Председатель Федерации дзюдо Ленинграда в 1979—1982 г. г. И в общем-то именно он и его единомышленники стояли у истоков развития дзюдо в Санкт-Петербурге.
Родился и вырос будущий тренер в Ленинграде. Во время Великой Отечественной войны пережил блокаду. В 1956 году окончил Ленинградский сельскохозяйственный институт. С 1958 года работал в опытно-экспериментальном комплексе Кировского завода в Ленинграде, впоследствии стал его директором. Занимался борьбой без отрыва от производства, был создателем и старшим тренером секции самбо СК «Кировец» с 1958 года. И только спустя много лет перешёл полностью на тренерскую работу.
Государственный тренер по дзюдо по Ленинграду в 1977—1979 г. г., позднее в Санкт-Петербурге в 1997—1999 г. г.
Незадолго до смерти Владимир Малаховский написал и выпустил в свет книгу автобиографических очерков «Бросок памяти». Его ученики и последователи в 2016 году переиздали её. Публикуем отрывки из книги.
В ПОЕДИНКЕ С СОБОЙ. ОШИБКА
Заводская секция борьбы самбо была впервые организована из рабочих механического цеха № 3 в 1958 году. Я в то время работал технологом, а по вечерам вёл тренировки на стадионе «Кировец». Своего зала у нас тогда не было, и мы ютились в зале бокса, где нам отвели небольшой уголок.
Тяга к спорту у ребят была неимоверная, и мы старались принимать в секцию всех желающих. Разумеется, нам не хотелось, чтобы в наш коллектив приходили люди недостойные. Но я в то время уже знал, что о человеке не следует судить по анкетным данным.
Однажды я разговорился в цехе с одним молодым парнем, Аликом Костолайненом. Так случилось, что Алик рассказал мне о своей незадачливой жизни. В своё время Алику подвернулись шальные приятели, с которыми он и вскрыл продуктовый ларёк. Милиция всех поймала довольно быстро, ребята получили срок. И вот теперь Алик вернулся, живёт с братом, родителей у них нет. Сразу заметил я хмурое раздражённое лицо этого парня. Какая-то озлобленность, затравленность была в его глазах. Очень хотелось ему помочь, пригласить в секцию, но я не стал торопиться. И правильно сделал. Через несколько дней Алик подошёл ко мне сам и попросился на тренировки.
В тот день, когда он впервые пришёл в зал, у нас проходило первенство на звание абсолютного чемпиона секции. Это было бурное, напряжённое соревнование, ребята дружно «болели» друг за друга, а новички в стороне отрабатывали способы страховки и самостраховки. Судил схватки Альберт Рублёвский. Наконец после двух часов напряжённейших встреч соревнования закончились, и судья поднял руку победителя. После награждения все пошли в душ.
И тут я обнаружил, что с тренерского столика пропали мои часы. Я никогда их не прятал, и вот уже несколько лет они лежали в одном и том же месте, а сегодня их впервые на столике не оказалось.
Меня будто кипятком обдало! Мало того, что случаев воровства у нас ни разу не было, но и сами часы в то время кое-что стоили. Я не знал, что мне думать. Ни на кого из ребят я не мог погрешить. Слишком хорошо их знал. И только на одного я имел право подумать. На Алика Костолайнена. Ребята плескались в душе. Я знал, что Алик ещё здесь и должен прийти в зал за сумкой. Я решило его подождать. Самые разные чувства теснились в моей душе. Я стал как бы наблюдательнее, хитрее. Наконец пришёл Алик. И сразу же показалось мне, что он шагает как-то не так, да ещё и глаза от меня прячет. Я всё больше убеждался в правильности своей догадки. Но решил потянуть время и спокойно спросил:
– Ну как, жив?
Алик улыбнулся, ответил мне спокойно:
– Жив.
Ах, как хотелось мне неожиданно огорошить его вопросом о часах! Ведь по анкете он вор, недавно вернулся из заключения. И только он может быть виновен в краже часов.
Но вместо этого я почему-то спросил:
– А в пятницу придёшь?
И Алик спокойно мне кивнул.
Что заставило меня промолчать? Об этом я не знаю до сих пор. Но хорошо помню, каких усилий воли мне это стоило.
Алик ушёл. А я остался, потерянный и мрачный. И тут в зал с шумом ворвался Альберт Рублёвский. Он что-то сбивчиво стал мне объяснять, показывая на ручные часы.
Да, это были мои часы. Альберт взял их отмечать время схваток и забыл меня предупредить. И я почувствовал, как будто гора свалилась с моих плеч.
Сегодня эту историю помню я один. Может быть, она кому-то и не покажется интересной. Но для меня это был суровый урок. Я впервые по-настоящему понял, что человеку надо верить до конца. Что нет оскорбления сильнее, чем обвинить в преступлении невинного. И тем самым, может быть, окончательно сломать ему жизнь. Ибо в человеческом обществе очень многое стоит на доверии.
Владимир МАЛАХОВСКИЙ, «Бросок памяти», 2016 г.
