Крым преобразился! Были мы там четыре года назад. Тогда, гуляя по солнечной Керчи и пробуя свисавший со всех сторон августовский виноград, мы сетовали на то, что мало инфраструктуры для туристов. Впрочем, Керчь – промышленный город, и туристической Меккой никогда не была. Но вот и Керчь приближается к туристическому городу… Однако суть и душа любого города – это, конечно, люди.
ЧАСТЬ II. Неаполь или всё-таки СССР?
Едва зашли мы во двор нашего эллинга и забрякали ключами, как перед нами возникла соседка – красивая статная женщина лет 60. Она сразу спросила, точно ли мы сможем переночевать в эллинге, который не просушен и с прошлой зимы и, наверное, не прибран? И предложила разместиться пока у неё, мол, места всем хватит. Мы вежливо отказались, тем более что наш эллинг оказался в полном порядке.
Тогда Татьяна пригласила нас на чай. Она как раз напекла пирогов и пышек. Всё это оказалось очень вкусным и удивительно похожим на то, что пекли мои мама и бабушка…. Забегая вперёд скажу, что Татьяна Никандрова (так зовут нашу временную эллинговую соседку) накануне нашего отъезда уточнила день и час отбытия и напекла нам в дорогу целую коробку вкуснейших пончиков!
Об истории и жизни Тани Никандровой – чуть позже. А пока – о том, что поразило меня к в Крыму больше всего. Люди, населяющие этот чудесный полуостров, разительно отличаются от нас с вами. Не зря говорят, что большое видится на расстоянии…
Подруга, приехавшая в Крым в одно время со мной, стала свидетельницей такой истории. Она ехала в автобусе, и молодому человеку стало плохо. То ли он с похмелья был, то ли наколотый – непонятно, но не пьяный точно. Неожиданно для моей подруги все пассажиры стали парню помогать. Потребовали у водителя, чтобы остановил автобус – он послушался. Парня стали тормошить, пытались вывести из салона, но он брыкался. Кто-то сунул ему в губы бутылку с водой, кто –то принялся обмахивать импровизированным веером… А пожилая женщина сунула ему под язык валидол. Он стал сопротивляться, кричал, что ничего ему не надо и он нормальный. Но она строго и громко буквально приказала:
– Я сказала – быстро под язык!
И он послушался! Через несколько минут бедолаге полегчало, его вывели на улицу и усадили на лавочку, только потом автобус с участвовавшими в «эвакуации» пассажирами поехал дальше по маршруту.
Мы с подругой не сразу сообразили, что нас так удивило в этой истории. Вроде всё правильно, так и должны поступать люди – спешить на помощь, даже если тебя об этом не просят и человек тебе совершенно чужой… Мы вроде к этому привыкли… Да, но то мы, другое поколение, так было раньше! Ещё лет 10-15 назад подобные поступки людей в России казались естественными. Однако сейчас, когда поколения СССР безвозвратно уходят в прошлое, такая помощь в российских больших городах, где люди в основном не знакомы друг с другом, встречается всё реже и реже. Даже в моём любимом Санкт-Петербурге, славившемся чудесными отзывчивыми людьми, взаимовыручка и внимательность встречаются всё реже и реже. Люди «европеизируются», каждый замыкается в своей скорлупе, ценности меняются. Главным всё больше и больше становится «бабло»
Почему в Крыму по-другому? Думается, здесь, в определённой почти 30-летней изоляции от мира, больше, лучше и дольше сохранился некий советский менталитет. Да, да, тот самый, когда человек человеку друг, товарищ и брат…
Не знаю, как вся Украина, но Крым жил всё-таки в некоей изоляции. Хоть и казалось украинскому народу, что они идут семимильными шагами в светлое европейское будущее, это , конечно, было не так. В больших городах, где сосредоточена олигархическая элита, возможно. Но вот крымчане соединили в себе лучшие черты советского прошлого – общительность, внимательность и доброту. Это качества подкрепились украинским гостеприимством и хлебосольством, вот и сохранился совершенно особый чудесный, добрый и отзывчивый народ.
Ещё одно замечательное качество, подмеченное нами в Крыму – воспитание детей. Мы прожили на берегу моря целый июнь, и, естественно, всё это время там было полно детей. Но никого из них мы не видели уткнувшимся в телефон! Да-да, это истинная правда – ни одного такого ребёнка мы не увидели на берегу моря. А рядом с нашим эллингом поселились две семьи с четырьмя детьми, и дети были просто чудесные! Они все здоровались, умели разговаривать со взрослыми, занимались своими детскими делами, даже читали книги! И, представьте себе, никого не беспокоили, не пищали и не капризничали, требуя телефоны. Хотя самой старшей красавице Диане ещё не исполнилось и 10 лет. Дети ловили рыбу и крабов, сооружали постройки из песка, ракушек и камней, даже играли в догонялки, скользя по влажному берегу и натыкаясь на ракушки…
Ни один ребёнок за месяц не отравил нам существование! Ни один не устроил истерику, не шумел сверх дозволенного, а если и превышал децибелы, заигравшись или от восторга купания в море, то родители, бабушки и дедушки строго осаживали.
И мы всё сравнивали, как нынче бывает в российских городах. Дети не умеют общаться не только со взрослыми, но и меж собой, вытворяют, что хотят, а родители, видимо, считая, что их ребёнку всё позволено, не только не делают замечания, но и сцепляются не на жизнь а на смерть с тем, кто сделает их чаду хоть малейшее замечание. И я уж не говорю о детских истериках на тему «Дай телефон!»
Гуляя вдоль берега моря и рассматривая эллинги, которые уже давно перестали быть лодочными гаражами и превратились в коттеджи и дачные домики, я никак не могла понять, что же всё это мне напоминает? Помогла соседка Татьяна. Наш двор с верёвками для сушки белья, созревающими абрикосами, падающими со стуком на землю и на крышу, с ветвями ещё зелёного винограда, поразительно напоминал мне что-то… Но вот что? Горшки с цветами и крохотные палисаднички повсюду, штаны и майки на веревках, все новости как на духу, совместные чаепития и загорелые, весёлые общительные люди… Будто и нет войны, не взрывали сверкающий напротив Крымский мост и не бомбили Севастополь!
Таня вышла во двор и повесила прямо напротив моего шезлонга штаны. Здесь никто не обосабливается: можно вешать сушиться бельё на любую свободную веревку, неважно, кто и перед чьим эллингом её натянул… Да это же Неаполь! – осенило меня.
– Ну да, – согласилась со мной Таня, – штаны на веревках, цветы и разговоры – чем не Неаполь?
Судьба Татьяны Никандровой поразительна! Она из детдома, и в жизни ей пришлось туговато. Выучилась на бухгалтера и почти всю жизнь проработала главбухом в училище. Замуж выходила дважды. От первого мужа сын, и от второго два. И все сыновья, снохи, внуки – всё лето здесь на эллинге.
– От плиты не отхожу! – то ли жалуется, то ли гордиться «неаполитанка».
Проблемы не обошли эту женщину стороной. Старший сын встречался с девушкой, а когда она забеременела, бросил её. Она родила мальчика и отдала его в детский дом. Таня узнала об этом, когда маленькому Андрюше было пять лет. И забрала его из детского дома. Как оказалось, были тяжёлые паталогические роды, у малыша произошло отмирание части мозга. Пришлось ей помучаться, прежде чем Андрюша встал на ноги. Сейчас ему 20 лет. Это в общем-то здоровый юноша, добрый и отзывчивый, как она.
– Вот и не знаю, кто я ему – мама или бабушка? – говорит Татьяна.
В конце июня в нашем маленьком неаполитанском дворике созрели абрикосы. Вообще-то абрикосовое дерево растёт на территории дворика 84-летней Галины Григорьевны, но по русским дачным законам я знаю: если с дерева плоды нападали на твою половину, можешь смело из собирать. Но здесь всё оказалось по-другому! Первые абрикосы соседи единодушно пожертвовали мне, поскольку я гостья, северянка и обожаю их. Дальше уже распределяли поровну. Дети и женщины собирали их с земли, а муж мой лазал за ними на крышу, потом мы ставили на уличный столик тарелку и раздавали. А потом, кода мы уехали, уже Андрюша лазал на крышу и собирал абрикосы, и потом также всем раздавал.
Впрочем, абрикосами в Крыму никого не удивишь, они есть почти в каждом дворе. Как и добрые отзывчивые люди, которых некоторые «особо продвинутые» с «прогрессивными европейскими взглядами» называют совками…
Наталья ИЛЬЮШЕНКОВА
