Какие игры полезны для мозга? Почему для мозга футбол полезнее бега, как прыжки на скакалке влияют на успеваемость и можно ли повысить когнитивные функции, играя в «дурака»? На эти и другие вопросы отвечает нейропсихолог и консультант Фонда содействия когнитивному развитию и нейрореабилитации Елена ГЛЕБОВА.
УМНЫЙ, НО РАССЕЯННЫЙ
Корр. Спортивные игры развивают не только выносливость, силу, но и мозг.
Это правда или миф?
Елена ГЛЕБОВА. Если речь о совсем маленьком ребенке, то для него любая активность хороша. Он двигается, изучает возможности тела, что-то у него
получается почти сразу, например, ходить, бегать, а прыгать — нет.
Замечали, что, проводя неврологическое обследование, врачи просят
пациентов попрыгать? Если ребенок не может попрыгать на двух ногах,
поочередно на левой или правой — это всегда нехороший звоночек. Или
другой тест: пройти назад спиной. Любое неосвоение определенных
двигательных навыков в определенный период говорит специалисту о
задержке в развитии. Физическая активность на каждом конкретном этапе
онтогенеза способствует развитию мозга. Другое дело, как именно
стимулировать этот процесс.
Я росла в то время, когда не было гаджетов, а дети проводили время во дворе.
На улице обычно играли в мяч, скакалку, прыгали в классики, катались
на велосипеде. Эти игры — сложнокоординационные виды деятельности.
Физически развитые дети осваивали эти активности быстро. Но были те,
кто в силу психомоторной задержки справлялся гораздо медленнее. У
некоторых из этих детей были малозаметные окружающим задержки
интеллектуального развития. Например, они писали с ошибками, медленнее
других читали, ошибались в решении простых задач.
Сверстники порой не брали ребят в игру, если у них не получалось ловко
прыгать в резиночку или играть с мячом в «козла». Поэтому такой
ребенок звал бабушку, отходил в сторону и тренировался, пока не
получалось. Так происходила самокоррекция.
Дело в том, что когда мы осваиваем какое-то сложное координационное
действие, это делает не тело, а мозг. Мозг штука сложная, ленивая,
экономит собственные ресурсы, поэтому тормозит лишнее. Например, когда
мы совершаем какое-то движение, мозг одну мышцу активирует, а другую
выключает. Освоение новых и сложных видов активности — мегаважная
работа для мозга. Овладевая новыми движениями, мы не просто развиваем
мозг, а повышаем свой интеллект.
Корр. Где связь между невнимательностью, двойками и прыжками через мяч?
Елена ГЛЕБОВА. Есть категория детей, проблемы которых неявны. Например, некоторая невнимательность мешает им быть отличниками, успешными учениками. Педагоги про таких говорят: «Умный мальчик, но порой рассеянный. Это мешает ему получать свои пятерки. Глупые ошибки делает. Знаю, он
может, когда захочет!»
Если проанализировать то, как ребенок работает на уроке, выяснится,
что в начале урока все прекрасно, а к концу ученик действительно
допускает глупые ошибки. Для нейропсихолога это значит одно — у
ребенка ограничен ресурс. За 40 минут он успевает истощиться, мозг
выходит в режим экономии энергии. И вот она — идиотская ошибка в
последнем слове последнего предложения! В результате оценка снижена,
порой сильно. У кого-то все то же самое происходит на старте, в начале
урока. Значит, у такого ребенка страдает зона вхождения. И первый, и
второй пример — не случай тяжелого диагноза, скорее признак
несформированности некоторых навыков.
Повторюсь, бегать может любой, а прыгать на скакалке нужно учиться.
Если научился — путь пройден. В мозге сформировались определенные
связи, они автоматизированы. Автоматизация — это закрепление базовых
движений, которые не требуют дополнительных энергетических затрат, но
способны обеспечить функционирование более сложной системы.
Неважно, какие именно задачи автоматизированы: двигательные,
интеллектуальные. Если механизм сформирован, он решает любые задачи.
На основе базового движения, которое мозг зафиксировал, строится более
сложное. Так мы встаем в своем развитии на ступень выше и выше.
МОЗГ И ДВОРОВЫЕ ИГРЫ
Корр. Неужели для успешной учебы достаточно освоить скакалку?
Елена ГЛЕБОВА. Дворовые игры подчиняются определенному набору правил. Чем старше ребенок, чем больше людей участвует в игре, тем правила жестче. Чтобы не вылететь из игры, остаться в ней, нужно уметь подчиняться условиям,
порядку, договоренностям. Иными словами, в дворовых играх мозг
осваивает навык произвольной деятельности и саморегуляции. Вот что
важно для успешной учебы.
Часто ко мне приходят мамы гиперактивных детей с жалобами. Среди
прочих непременно всплывает проблема с коммуникацией: «Ну почему ему
так трудно общаться со сверстниками?» На деле проблема вовсе не в
неспособности общаться. Обычно дети предпочитают взаимодействовать с теми, с кем играют.
Совместная игра предполагает, что партнер не разрушает ее, а следует
правилам. Только тогда игра приобретает смысл и доставляет
удовольствие всем, кто принимает в ней участие. Если один все рушит,
играет не по правилам, его вытесняют из игры. Так что проблему с
коммуникацией и успехами в учебе можно рассматривать в двух
плоскостях. У одного ребенка не сформированы тормозные системы, а у
другого нет и не было дома установленных правил. Он живет по принципу:
захотел — получил.
Играя во дворе, тебе, может, и хочется первым перепрыгнуть через
отскочивший от стены мяч, но ты вынужден ждать своей очереди. Может, и
хочешь пнуть его ногой, но в волейбол так не играют.
Тут-то и оказывается, что для интеграции в общество и успешности
человека в целом важны не знания вообще, а способность себя
контролировать, уметь остаться в игре, подчиняться договоренностям,
находить адекватные способы коммуникации.
Если вдуматься, лидер — не тот, кто всех построил и держит в железном
кулаке, а кто успешен в освоении правил, умеет взаимодействовать с
другими, не нарушая договоренностей. Повторюсь, для развития мозга
важно, во-первых, играть, во-вторых, освоить оба аспекта игры: и
правила, и приемы с техникой.
Корр. Если у ребенка есть гаджет, но нет скакалки с резинкой и мячиком, он
не сможет полноценно развиваться?
Елена ГЛЕБОВА. Абсолютно точно, правда, возраст имеет значение. Если ребенок в 12 лет не прыгает во дворе на скакалке, а сидит дома в гаджете, то это не так страшно. Но если в 5–6 лет он не умеет кидать мяч, зато знает,
какие кнопки на компьютере нажимать, это гораздо более тревожная
ситуация.
Дело в том, что игры в гаджетах построены с минимальным набором
правил. Убили и убили, новая жизнь появилась. Всегда можно вернуться
на старт и начать заново. Игра создана, чтобы в нее играть, поэтому
правила минимизированы. Компьютерная игра призвана доставлять удовольствие даже в одиночку, а не развивать мозг. И если гаджет замещает
развитие двигательных функций, которые плохо сформированы, это караул.
Корр. Отойти в сторонку и потренироваться прыгать, если я правильно вас
понимаю, — вклад в саморазвитие? Но в резиночку, классики, в «козла»
давно во дворе никто не играет. Выходит, сегодня у ребенка почти не
осталось возможности себе помочь?
Елена ГЛЕБОВА. Почти так. Еще 30–40 лет назад часть нейропсихологических проблем решались путем самокоррекции. Плохо прыгал в классики и со
сверстниками поиграть не получилось, зато получилось выйти во двор и
попрыгать с бабушкой. Теперь существует ряд нейропсихологических центров, куда могут обратиться за помощью родители детей со школьной неуспеваемостью и трудностями в обучении. Я сама много лет работала в таком центре.
Львиная доля упражнений, которые мы практиковали для коррекции
школьной неуспешности физически здоровых троечников, были взяты из
нашего детства. То, что 40 лет назад дети осваивали самостоятельно в
игре, сегодня стало серьезным коррекционным занятием. Так что
возможности есть, было бы желание заниматься.
«СИДИ СПОКОЙНО»
Корр. В школах перестали придавать этому значение? Вместо совместной игры
сплошное «сиди спокойно»?
Елена ГЛЕБОВА. «Сиди спокойно» — очень важный способ освоения и развития тормозных процессов в мозге. Так что не нужно это словосочетание и то, что за
ним стоит, недооценивать. «Я хочу туда посмотреть, сюда ткнуть, там
дернуть, под это заглянуть, а должен сидеть спокойно». Поверьте, это
серьезный интеллектуальный вид работы, требующий от школьника
сосредоточения. Другое дело, что в современной школе действительно перестали
разрешать бегать и прыгать, а резиночки из моего детства не существуют
как факт.
Во многом это связано с изменением статуса школы и положения учителей
в социуме. Сегодня много прав у родителей и мало у педагогов.
Как-то меня пригласили в частный детский сад понаблюдать за проблемным
мальчиком. Я сидела в углу, из которого происходящее в группе было как
на ладони. Человек пять шестилеток сидели за столом с какими-то на тот
момент модными роботами. Достали, начали выстраивать сюжет…
Естественно, через некоторое время, а это были мальчики, стали
сражаться. При этом сидели мирно, не дрались друг с другом, бои
происходили исключительно на столе между игрушками. Но воспитательница
быстро запретила игру: «Ну что это такое, драку устроили. Мы мирные
люди…» Игра была убита.
Воспитательница, которая прекрасно понимает, что игра есть игра,
пеклась больше всего о себе. Только представьте, что Дима придет домой
и скажет, мол, меня ударил Петя. Это же скандал! Достанется
воспитателям, которые и так всю смену в напряжении. Шестилетки
рассказывают обычно и что было, и чего не было. Рядовую ситуацию могут
представить как происшествие вселенского масштаба. Мама, наполненная
чувством ответственности и власти, отреагирует на «Петя толкнул»
соответствующим образом. Так что воспитателям в саду, а учителям в
школе проще прекратить, пресечь на корню любую малоуправляемую
активность, чем разгребать последствия и ждать взбучки от начальства.
Сейчас школа несет за ребенка сверхмного ответственности. Не дай Бог,
ребенок упадет, расшибется. Может, учителя и не накажут, но крови ему
попортят серьезно.
Корр. Может ли ребенок как-то себе помочь, минуя нейрореабилитационный центр?
Елена ГЛЕБОВА. Если есть серьезная проблема со школьной неуспешностью, увы, сам себе помочь он точно не сможет. Но в детских коллективах, несмотря на
заполненность жизни гаджетами, дети выходят на уровень игры. В
какой-то момент, если они вместе, им уже не хочется сидеть в
телефонах.
Понаблюдайте за происходящим в городских лагерях. Дети там с
удовольствием ходят на зарядку, играют в подвижные игры. В этих играх,
пусть кто-то лучше, кто-то хуже себя проявляет, но участвовать хочет
большинство. Если что-то в игре не получается, дети стараются
повторить движение. Так учатся навыку.
Если для взрослого повторение — это занятие муторное, для ребенка
тысячу раз подряд повторить вообще не скучно.
И дело в том, что повторение для ребенка естественно.
Если ребенок чему-то научился, но продолжает тренироваться — это очень
хороший знак. Он продолжает автоматизировать действие и все еще
получает от процесса удовольствие. У такого ребенка выделяется дофамин
— медиатор головного мозга, который связан с деятельностью и победой.
Мы получаем удовольствие, когда что-то получается, нас это стимулирует
продолжать.
Корр. То есть научиться принципиально новому взрослому сложнее, чем ребенку?
Елена ГЛЕБОВА. Ребенок учится играть на скрипке, ходит в музыкальную школу,
занимается. Знаете, когда он начинает прилично играть? Лет через 5–6,
не раньше. А взрослый? Образованный, успешный, вдруг решил научиться
играть на скрипке. Он и дорогой инструмент может позволить, и частного
педагога. Если такой человек станет заниматься, но качество игры на
скрипке его устраивать не будет — ну не Ойстрах — он очень быстро
занятия бросит.
У взрослых, в отличие от детей, иная система мотиваций, целей и
степень критичности. Взрослым сложно, если в детстве чему-то не научились, освоить новые навыки. У детей критичность низкая, удовольствие от повторений
высокое. Дети развиваются поступательно и качественно. Сначала
накапливают опыт, потом открывают принципиально новые возможности,
происходит скачок, и вот ребенок уже на новом этапе своего развития.
Корр. Когда стоит проблема школьной неуспешности, нужно не буквы
заставлять прописывать, а отправлять во двор с ровесниками играть?
Елена ГЛЕБОВА. Написание прописных букв — вершина графомоторной деятельности и развития мелкой моторики. К этому мозг ребенка готовится в течение 7 лет. Освоение буквы — это определение звука, перевод фонемы в образ
буквы и трансформация в графему. И только потом рука совершает
определенное движение, чтобы выписать букву. Иными словами, написание
буквы — движение через разные сенсорные системы: фонетическая
расшифровывает, зрительная вынимает, а моторная реализует образ буквы
в движение. Если мы хотим помочь ребенку, у которого сложности с грамотностью,
нужно опуститься на уровень ниже. Понять, слышит ли он буквы,
сформирован ли у него их образ, только потом встает вопрос
зрительно-моторной координации. Как только навык освоен, его
выполнение автоматизировано, мозгу можно приступать к решению новых
задач.
Прыгалки и скакалки помогут ребенку в раннем возрасте. В школе, увы,
нет. Но вы правы в том, что исправление проблем чтения и письма нужно
начинать с движения. Все движения, которыми овладел ребенок, должны
соответствовать возрасту.
Корр. Какая нейропсихологическая помощь здесь возможна?
Елена ГЛЕБОВА. Сегодня одна из самых эффективных программ нейропсихологической коррекции сложных нарушений развития и школьной неуспеваемости детей до 12 лет — метод замещающего онтогенеза. В рамках годового курса ребенку предлагают освоить движения, которые в норме дети совершают в первый год жизни. Это не в чистом виде повторение, скорее движения с учетом опыта и сформированных умений. То есть, они усложняются, но
внутрь упражнений вшиты те движения, которые ребенок должен был
отработать в раннем детстве.
ПЛАВНЫЕ ДВИЖЕНИЯ И КОНТРОЛЬЗА ТЕЛОМ.
Корр. Программа реабилитации — это же скучно для ребенка. Может быть, есть
какие-то виды спорта, в которых базовые движения можно отработать?
Лыжи, самокат, например?
Елена ГЛЕБОВА. Бег, ходьба, плавание, да даже велосипед — цикличные (мы совершаемодни и те же движения) виды спорта. Они мало помогут для развития
мозга. Максимум на этапе освоения техники. Самокат не поможет совсем.
А вот командные, партнерские виды спорта — футбол, волейбол,
баскетбол, теннис, бокс — виды интеллектуальные.
Все сложнокоординированные виды деятельности — гимнастика, танцы и
фигурное катание — для интеллектуального развития невероятно хороши.
Правда, это не значит, что секция футбола поможет любому. Если уровень
когнитивного развития ниже, чем предъявляемые в данном виде спорта
требования, ребенку еще развиваться и развиваться, скорее всего вы
услышите от мамы: «Ой, ходили мы на футбол, нам не помогло». Нейропсихологи любят, кстати, восточные боевые искусства — цигун, ушу, кунг-фу.
Медленные и плавные движения, перестройка поз дают нам максимальный
контроль за телом.
Когда мы делаем что-то быстро, «проблемные места» проскакиваем, а
плохо освоенные движения компенсируем группой мышц, которыми мы хорошо
управляем. У нас в КРАНе получает помощь девочка после опухоли мозга. Ее мама жалуется: «Она все время бегает». Дело в том, что опухоли дают
повреждения мозжечка, как следствие, нарушается баланс. Такие дети не
способны удерживать равновесие. Если девочка пытается идти медленно,
ее сильно шатает. Но при этом она отлично и быстро бегает.
Чем медленнее и плавнее требования к движению, тем лучше мы его
контролируем. Контроль движения — это высшая исполнительная функция
мозга и работа лобных структур. Они-то и отвечают за интеллект.
ИГРЫ НА ПОЛУ
Корр. И как действовать родителю троечника, отправлять на ушу и цигун
силой родительской воли, хотя сыну нравится футбол?
Елена ГЛЕБОВА. Какова ваша цель, когда хотите отправить на ушу? Отнять ресурсное занятие и дать нересурсное? Если речь все-таки о поиске средства,
которое поможет интеллектуально развиваться, то бросать футбол нельзя.
Ребенок может ходить на футбол, не иметь там успехов, но получать
огромное удовольствие, не говоря о том, что бывать на свежем воздухе.
Если отнимете футбол, убьете в ребенке всякое желание. Здесь нужно
донести, что футбол — для удовольствия, ушу — для развития. И здорово,
если сможешь найти для себя что-то в этих занятиях новое и приятное.
Кстати, поможет не только спорт, но и музыка. В 90-е годы Елена
Балашова и Мария Ковязина провели большое нейропсихологическое
исследование. В одной из школ детей начали обучать игре на флейте. В результате выявили, что успеваемость тех, кто учился музыке, резко возросла.
Когда человек занимается музыкой, происходит освоение
сложнокоординированных движений, ведь какой бы инструмент ни был,
играть на нем приходится пальцами двух рук. У детей-музыкантов лучше
развито пространственное мышление. Если ребенок здоров, занятия
музыкой будут ему на пользу. Но если у ребенка наблюдается
двигательный дефицит, а занятия на музыкальных инструментах — это
статика, пользы ему они не принесут. Музыка — сложный вид
деятельности. Для ее освоения у ребенка должна быть база.
Корр. Музыка и футбол полезны, лыжи и бег бесполезны для интеллектуального
развития. Может быть, есть полезные для мозга игрушки?
Елена ГЛЕБОВА. В 90-е годы, озабоченная развитием собственного ребенка, я старалась покупать только полезные, с точки зрения психолога, игрушки и книги.
Однажды мы поехали в лес с друзьями. В компании была девочка, которая
взяла с собою почти все, что было из игрушек в доме. Мой сын вцепился
в игрушечный телефон и не выпускал его из рук. И тогда я поняла: игрушки должны быть не полезными, а для игры. В них нужно просто играть.
У Герберта Уэллса есть замечательная книга «Игры на полу».
Удивительно, больше ста лет прошло, а ситуация не изменилась. Он
описывает навязчивую рекламу производителей и то, как внешне
привлекательные, но однообразные по функционалу игрушки заполняют
полки магазинов. На фоне этих наблюдений Уэллс рассказывает про свой
опыт с двумя сыновьями. Им по наследству достался набор деревянных
брусочков. Из них дети с отцом строили целые города, погружаясь в игру
на несколько дней. То их корабль плыл вдоль горных вершин, то
швартовался у острова. Тогда приходилось придумывать устройство
острова. Из дощечек, кубов и конусов они создавали целый мир,
насколько позволяла им фантазия.
Оказывается, чем меньше игрушка похожа на реальную вещь, тем больше
полета фантазии, а значит — развития для мозга. И наоборот, чем больше
игрушка приближена к реальной вещи, тем меньше возможности у ребенка
развиваться. Игрушечный утюг, например. Это здорово, если дочка решила
поиграть в маму, но больше ни для чего утюг не подойдет. А коробочка
может быть и телефоном, и компьютером, и утюгом, и много чем еще. Чем
проще вещь, тем более она универсальна. Вообще, развитие ребенка до 7
лет, например, оценивают не только по тестам, но и по сюжетно-игровой
деятельности. Чем богаче сюжет, развернутее действие, тем развитее
интеллект.
Большую роль для развития интеллекта играют настольные игры, а их
великое множество — и для одного, и для нескольких игроков.
Наравне с игровыми видами спорта настольные игры — прекрасное средство
развивать саморегуляцию, внимание, пространственное мышление,
планирование. Но есть большое НО. Они не должны быть в зоне доступа
ребенка. Существовать в доме по принципу «поиграл — убери». Игра
должна быть малодоступной, иначе теряет свою ценность и мотивацию в
нее играть.
Если сажаете ребенка за игру по развитию навыков счета, стоит помнить
простое правило: игра должна быть не целью, а средством. Кстати, любая
карточная игра подойдет и будет развивать мозг. Пресловутый «дурак»,
например, прекрасный способ освоить анализ и способность к
переключению. Главное, не подходить к развитию и игре как к уроку,
потому что за ним всегда стоит напряжение и скука. А дети любят
получать удовольствие от игры. Им нужно дарить эту возможность.
Дарья РОЩИНА
«Правмир»
(В сокращении)
